REUTERS

25-летка экономических провалов

09:00, 23.08.2016
28 мин.

Страны Восточной Европы – бывшие узники соцлагеря – за последние 20 лет достигли феноменальных экономических успехов, став локомотивами экономики Евросоюза. УНИАН выяснил, что помешало Украине достичь тех же результатов за период независимости и устранены ли хотя бы сейчас эти «помехи».

Украина отмечает очередной юбилей выхода из советских застенков – 25-летие Независимости. Дата достойная, вот только встречаем мы ее с привкусом горечи: с точки зрения экономики гордиться нечем. Наш реальный ВВП к четверти века свободы на треть меньше, чем был в 1990 году, за год до освобождения. И это – наихудший результат экономического роста в мире. Таковы данные исследования Всемирным Банком экономик 166 стран.

Сделать скидку на то, что страна переживает агрессию России – оккупацию Крыма и боевые действия на Донбассе – не получается. Выводы ВБ сделаны на основании данных стран за 1991–2014 годы, при этом и по результатам 1991-2013 годов мы также были в топ-5 неудачников. Разница лишь в том, что тогда первое место было отдано Молдове. Теперь мы с ней поменялись местами. За Молдовой следуют Грузия, Зимбабве и Центральноафриканская Республика – две последние страны этого списка переживают многолетние войны и гуманитарные катастрофы, основной промышленный регион Молдовы – Приднестровье – оккупирован русскими войсками и сепаратистами с 91-го года, а два крупных региона Грузии – Абхазия и Южная Осетия – оккупированы теми же русскими с 2008-го.

Еще один показатель, подтверждающий нашу экономическую некомпетентность, – в глобальном рейтинге экономической свободы американского исследовательского института The Heritage Foundation и одной из самых влиятельных американских газет The Wall Street Journal среди 178 стран мира Украина в 2015 году заняла 162 место, передвигаясь то вверх, то вниз на одну-две позиции в течение десятков лет. В Европе мы – 44-е. По прогнозу Bloomberg, и по итогам текущего года наша позиция вряд ли изменится в лучшую сторону.

Видео дня

Очень красноречивый комментарий авторов сопровождал рейтинг экономической свободы: «Уже седьмой год подряд Украина показывает самые низкие уровни экономической свободы в Европе. Уважение к верховенству закона не было установлено, отсутствие инвестиционной свободы негативно влияет на производительность, в том числе, в такой важной отрасли, как сельское хозяйство. Украина когда-то была признанной житницей Европы, но отсутствие модернизации аграрного сектора привело к тому, что такое звание осталось в прошлом».

В принципе, комментарий можно назвать рекомендациями к действию для исправления ситуации. И таких комментариев за четверть века было множество, но ни разу возможность что-либо изменить не была реализована…

Как результат – бедность. Украинцы на сегодня не стали богаче, чем в начале независимого пути своей страны – доход на душу населения по паритету покупательной способности составляет всего 7916 долларов в год (17% рост по сравнению с 1990 годом). Это – самый низкий прирост среди стран бывшего Советского Союза.

А вот наши ближайшие европейские соседи, которые также более 20 лет назад вышли из соцлагеря, добились феноменальных результатов в достижении этого показателя: в Польше он составляет 26455 долларов, Румынии – 20787 долларов, Венгрии – 26222 доллара, в Чехии – 32167 долларов (по итогам 2015 года Чехия стала самой богатой посткоммунистической страной), Литве – 28359 долларов, Латвии – 24712 доллара, Эстонии – 28592 доллара.

Казалось бы, перечисленные страны, стремительно поднимавшие обрушенные Кремлем за долгие годы колонизации экономики, за семью замками свои преобразования не скрывали – стоило только Украине присмотреться к ним, перенять опыт – и все бы пошло своим чередом, и не были бы мы сейчас в той плачевной ситуации, в которой находимся. Что же мешало это сделать?..

Универсальный рецепт

Наши западные соседи после развала «нерушимого» Союза повели себя политически и экономически грамотно. Принцип их действий, приведший к успеху, практически идентичен: мгновенное избавление от раздутого государственного промышленного комплекса, безжалостное отсечение и ликвидация неприбыльных предприятий, резкое сокращение ориентированной на нужды «всемирной революции» военной промышленности (непомерно раздутой в коммунистических странах), радикальная реформа пенсионной системы (отмена спецпенсий и льгот для вчерашних политдеятелей, военных, чиновников), наконец – выбор двух-трех приоритетных (в масштабах целой страны) отраслей, с последующей концентрацией всех доступных государству инвестиций и международной помощи на их развитие (в том числе – переориентация системы образования для увеличения количества специалистов, подготавливаемых за государственный счет для этих приоритетных сфер). И еще одно - четкий вектор развития, где в качестве ориентира выбраны стандарты жизни стран западной Европы.

Наши ближайшие соседи не стали подслащать пилюлю и играть в коммунизм – вместо того, чтобы платить зарплаты за бессмысленную работу на неприбыльных предприятиях, растягивая агонию обреченной социалистической экономики, там увольняли тысячи граждан, вкладывая получаемые от внешних доноров деньги в переквалификацию в одночасье оставшихся без работы людей и помощь им для открытия собственного бизнеса.

Чтобы понять, как это выглядит на практике, рассмотрим пример нескольких постсоциалистических стран Восточной Европы – Венгрии, Польши, Чехии, а также государств, находившихся в советском стойле, – Литвы, Латвии и Эстонии. Они после падения «железного занавеса» и развала СЭВ (Совета экономической взаимопомощи – торговой и экономической организации, действовавшей в 1949-1991 годах, созданной СССР, Болгарией, Венгрией, Румынией, Польшей и Чехословакией – коммунистического аналога ЕС) в конце 1980-х рьяно взялись за экономические реформы, результаты которых и сегодня являются феноменами на карте Евросоюза.

Венгрия

Венгрия вошла в эпоху «строительства коммунизма» преимущественно аграрной страной, но затем, силами советов, превратилась в индустриально-аграрную. После подавленных советскими танками протестов в Чехословакии, к Будапешту у Москвы было осторожное отношение, и в 70-х Венгрии даже дали добро на экономическую реформу, известную под названием «гуляш-коммунизм». Агро- и промпредприятиям была предоставлена автономия, неслыханная для социалистической экономики, поощрялся частный бизнес, расширялись торговые связи с западными партнерами. Благосостояние венгров росло, и в 80-е Венгрию уже называли «самым веселым бараком соцлагеря». Поэтому страна в 90-е вошла спокойно. В то время, когда Польшу и Чехословакию накрывала одна за другой волна акций протестов и забастовок, в Румынии арестовывали верхушку власти и расстреливали семью Чаушеску, венгры взялись за реформу законов для перехода на западные экономические принципы. И Запад это оценил – в страну повалил инвестиционный капитал. Как результат – в 2000-м ведущие мировые рейтинговые агентства единодушно повысили рейтинг страны до наивысшей категории «А».

фото: УНИАН

К этому времени страна распродала неподъемный для нее госфонд предприятий, причем Венгрия стала первой из постсоветских стран, выставившей на приватизацию так называемые стратегические объекты, включая энергетику и оборонку – предприятия как раз из тех сфер, где украинские власти тянули с приватизацией, приведя большинство интересных на момент развала Союза инвесторам заводов к банкротству и полному разграблению.

Заработанные на приватизации средства правительство Венгрии вложило в социальную сферу и инфраструктуру, которая была необходима для выбранных венграми приоритетных отраслей – агрокомплекса и туризма.

Не все эти реформы принимались позитивно населением, но тут венгры отличились – правильно выстроенный властью диалог с гражданами, регулярное и детальное пояснение того, зачем и почему происходят те или иные нововведения, закрываются карьеры и шахты, позволил избежать напряжения в обществе и протестов. Сложным для страны оказался лишь период вступления в ЕС, когда жесткая подгонка бюджетных стандартов под европейские требования привела к утрате бюджетного баланса. Тем не менее, донорские вливания Евросоюза спасли ситуацию и помогли пройти последовавший в 2008-м глобальный кризис.

На сегодня Венгрия с населением 9,8 млн человек и с территорией 93 тысячи кв. км – успешная страна с динамично развивающейся экономикой, популярная у туристов со всей планеты. Номинальный ВВП за 2015 год – 137 миллиардов долларов. В ряду центрально-восточноевропейских стран Венгрия находится примерно на одном уровне экономического развития с Польшей, Словакией и Хорватией.

Польша

К Польше Кремль относился не так либерально, как к Венгрии. Крупная по территории и населению, с мощным агропромышленным комплексом страна требовала, по мнению политбюро, «жесткого контроля». Поэтому к концу 80-х состояние экономики Польши мало отличалось от ситуации в СССР – все замерло в ожидании дефолта. Годовая инфляция в стране достигла гигантских 640%. Промышленное производство (опять-таки, в значительной степени «заточенное» под военку усилиями коммунистов) упало на треть. 40% предприятий тяжелой и легкой промышленности оказались на грани банкротства. Польша стояла у черты голодного бунта. Его избежать помог Запад – страны "Большой семерки" выделили $1 млрд на поддержание нацвалюты и продовольственную помощь.

flickr.com/photos/lplewnia

И Польша внимание к ней оценила – в независимость от советских лап страна вошла, стремительно взявшись за реформы. Их архитектор – Лешек Бальцерович, в 1990 году он занимал пост вице-премьера и министра финансов. Основные постулаты реформатора: быстрая и прозрачная приватизация, упразднение всех препятствий на пути иностранных инвестиций, адаптация законодательства к нормам ЕС и скорейшее вступление в Евросоюз, снижение налогов, упрощение процедуры регистрации и ведения малого и среднего бизнеса, открытие кредитных линий для предпринимателей, тотальный контроль доходов чиновников и членов сейма, борьба с коррупцией, реформа финансового сектора и социальной сферы, вытеснение государства из реального сектора экономики.

Ключевым, опять-таки, был этап приватизации промышленных активов и агропредприятий. За два первых года свободы в частную собственность было передано 45% всей промышленности. Иностранный капитал наводнил страну. Вырученные средства шли на поддержку малого и среднего бизнеса (через налоговые льготы и кредиты), пополнение валютных резервов страны. Как результат – в 1992 году рост ВВП составил 2,6%, а через три года – 7%.

К жестким реформам поляки отнеслись неоднозначно. Были и акции протестов, и показательные выступления оппонентов. Тем не менее, сейчас в Польше признают – если бы не Бальцерович, то страна сегодня не выглядела бы так достойно, как это есть. Сейчас Польшу называют «Китаем в Европе». Ernst & Young и Oxford Economics включили страну в группу 25 рынков быстрого роста, которые будут иметь ключевое влияние на мировую экономику в течение ближайшего десятилетия. Кстати, Польша единственной в ЕС пережила глобальный финансовый кризис с ростом ВВП – в 1,7%.

В стране с населением 38,5 млн человек мало миллиардеров, но практически нет нищих. Основная масса – средний класс. Польша смогла воспользоваться преимуществами евроинтеграции и сегодня вошла в шестерку крупнейших экономик ЕС. Конечно, в нее Евросоюзом были вложены миллиарды евро, но они не были проедены на пенсии и зарплаты в убыточном госсекторе, а были истрачены на реформы и поддержку частного предпринимательства. Отсюда и такой феноменальный результат.

Чехия

Чехословакия, в состав которой до 1992 года входила Чехия, являлась крупной индустриальной страной на карте соцлагеря. В преддверии распада СССР она начала экономические преобразования. Всего за три с небольшим года – с 1989 по 1992 – в государстве были проведены радикальные реформы. Все шаги, кстати, идентичны польским – только проведены они были по времени раньше. Их можно назвать шоковой терапией: отмена госрегулирования цен, введение свободы частного предпринимательства, жесткая монетарная политика, ликвидация государственных монополий, реформа социальной политики. Архитектор преобразований – Вацлав Клаус, премьер-министр страны, а затем и второй ее президент.

фото: УНИАН

В 1992 году Чехия стала независимой. Она унаследовала от ЧССР структуру экономики, которая не являлась энергоэффективной, обладала раздутым и неприбыльным сырьевым комплексом, промышленность в основном ориентировалась на нужды уже канувшего в Лету СССР и по сравнению с западноевропейскими странами была несовременной. Сразу же стартовала масштабная приватизация, были выписаны законы под стандарты ЕС, в том числе о защите прав инвесторов. Чехия попросту скопировала налоговую политику западных соседей, не растрачивая время на ломание копий в парламенте и изобретение велосипедов.

Читайте такжеЧехия заняла первое место в ЕС по темпам роста экономики

Все это обусловило приток в страну инвестиций, по уровню которых на душу населения Чехия является лидером в Европе. Средства тратились правительством на модернизацию производств и инфраструктуру. Но, вслед за резким подъемом чешская экономика в 1997-1998 годах пережила кризис, выходить из которого стала лишь с середины 1999 года. Кризис преодолеть удалась не без помощи Евросоюза, к которому чехи затем и присоединились – в мае 2004 года. Сразу же экономический рост Чехии ускорился, достигнув 7% в год. Причем в отличии от остальных европейских стран Чехия с населением 10,5 млн человек по сегодняшний день наращивает долю промышленности в ВВП (к 1990 году индустриальная доля в экономике Чехии составляла 62%, затем упала наполовину, до 31%, а сейчас достигает 38% - в других развитых странах часть промышленности в структуре ВВП неуклонно снижается).

Еще одна группа государств, которые развивались по схожим сценариям и добились успеха – страны Балтии. Хотя они и не являются нашими ближайшими соседями, но нас роднят общие советские застенки. Тем не менее, в экономике этих государств следов советского прошлого практически не осталось.

Прибалтика – так единым словом обозначались Эстония, Литва и Латвия в составе СССР – имела привилегированное положение. Так как пьяный тюремно-коммунистический пролетариат начал осваивать эти государства в полной мере лишь после Второй мировой войны, культура производства, а, следовательно, и качество выпускаемой продукции в Прибалтике были значительно выше общесоюзного уровня. На момент развала Союза промышленность и технологии стран Балтии хоть и отставали от мировых стандартов, но смогли стать неплохой основой для быстрого перехода к свободному рынку.

Обретя независимость, страны Балтии тут же приступили к реформам – масштабная приватизация, не щадя стратегические объекты, создание новой банковской и финансовой систем, пересмотр экономического законодательства. Все – с прицелом на сближение и кооперацию со странами Западной Европы и в последствии на вступление в Европейский Союз. В январе 1990 года Литва первой из союзных республик вышла из состава СССР, а через год, в январе 1991‑го, заплатила за это кровью – тогда в Вильнюсе мирные протесты Кремль попытался подавить с помощью боевых подразделений и танков. Вслед за Литвой из состава СССР вышли сначала Эстония, а затем и Латвия. Но их российский террор уже не коснулся.

flickr.com/photos/bewellandthrive

При этом, наиболее радикальными рыночные преобразования оказались в Эстонии. Из аграрной и рыбопромышленной страны она за десять лет превратилась в индустриальный центр. Если раньше основной сферой деятельности эстонцев было сельское хозяйство и рыбный промысел, то в наши дни в том же агросекторе заняты менее 3% работников. Основные отрасли, формирующие экономику современной Эстонии, – IT (программное обеспечение) и машиностроение.

До глобального кризиса – до 2008 года – Эстонию, Литву и Латвию в Европе называли «балтийскими тиграми». Рост экономик составлял 6-7% в год – выше среднеевропейского уровня. С приходом глобальных экономических проблем ситуация изменилась, как и во всем мире, но из кризиса страны Балтии вышли с минимальными потерями. Сейчас рост экономик набирает обороты, держась на уровне 1-2% в год, что считается достойным уровнем в еврозоне.

Что же помешало Украине пойти таким путем?..

Что мы сделали не так

Украина перед развалом «империи зла» была мощной индустриальной и аграрной страной – в 1990 году на долю Украины приходилось 18,5% ВВП СССР и почти 4% мирового ВВП, в результате чего финансовые аналитики предрекали нашему государству безоблачное экономическое будущее, справедливо отмечая, что на момент обретения независимости Киев располагал наилучшими среди соседей стартовыми условиями. На сегодня вес нашей страны составляет 0,6% в мировом производстве, он сократился более чем в 5 раз. Налицо – глубокая деградация.

REUTERS

Как же так получилось?

Всему виной – несостоятельность власти, ее тесная связь с бизнесом и нежелание в принципе построить успешную страну (а, напротив, намерение всех правительств и президентов обогатиться лично). Этот подход вылился в несколько одновременных негативных для экономики и будущего страны тенденций украинской экономической политики, добивавших Украину все последние 25 лет.

Во-первых, украинская власть все эти годы даже думать не хотела об установлении рыночной экономики по принципу цивилизованных стран, так как это не позволило бы политикам зарабатывать, разворовывая бюджетные средства и скудную прибыль находящихся в госсобственности устаревших предприятий.

Результатом этого подхода стала нечестная приватизация, когда ценнейшие промышленные предприятия, рудники и коммерчески прибыльные шахты, объекты недвижимости были выведены из государственной собственности за копейки или вообще бесплатно. С другой стороны, часть предприятий, потенциально сверхприбыльных, продолжают оставаться в госсобственности, принося стране лишь убытки (либо минимальный доход) – их прибыль съедают многочисленные частные фирмы-посредники, выводящие с помощью различных схем деньги в карманы чиновников и приближенных к ним лиц.

Самый громкий пример такой «укрономики» Одесский припортовый завод – второй по величине производитель аммиака и карбамида и третий по выпуску азотных удобрений в стране. Годами мусолилась тема его приватизации, а тем временем завод терял деньги, вымываемые из него через различные компании-прокладки. В настоящее время главная ценность ОПЗ – он является конечным звеном аммиакопровода из российского Тольятти, что гарантирует предприятию ежегодный доход в десятки миллионов долларов просто за транзит аммиака. Однако, Россия нынче строит свой перевалочный пункт в Краснодарском крае и к 2018 году он начнет работу. После этого Одесса как пункт перевалки аммиака станет никому не нужна. ОПЗ рискует превратиться в груду металлолома, и инвесторы это понимают. Привлекательность завода, а значит и его цена неуклонно снижаются. Призадумавшись над очевидными вещами, власти в этом году попытались продать ОПЗ, но не удержались и с треском провалили этот эксперимент.

Фото УНИАН

Кроме того, в Украине до сих пор частной собственностью не стала земля, что снижает желание инвесторов приходить сюда и вкладывать деньги. А приватизация в сельском хозяйстве началась позже, чем в  других отраслях экономики. Как результат - без эффективных частных собственников агросектор страны радикально устарел, продуктивность сельского хозяйства у нас, с учетом лучших на планете черноземов, одна из самых низких в мире.

Во-вторых, долгое время сменявшие друг друга украинские правительства не имели четкого направления и ориентира развития – евроинтеграция как цель вплоть до конца 2013 года была под вопросом, а президент Кучма в свое время и вовсе провозглашал «многовекторность» - движение одновременно во все стороны (а на деле - стояние на месте) – своим главным достижением.

В результате этой особенности украинской экономической политики часть промышленных активов страны ориентировалась на кооперацию с Россией, чье руководство постоянно обещало украинским верхам золотые горы. Под давлением РФ украинское руководство не позволяло иностранным инвесторам заходить на многие предприятия, прозванные «стратегическими» - например, производящие комплектующие для русских ядерных ракет или военные корабли. Однако дружба в исполнении северных соседей оказалась не вечной - россияне отстроили нужные производственные цепочки у себя, а от услуг украинских «стратегических» предприятий отказались. Сами эти предприятия, представлявшиеся лакомыми кусочками для американских и японских инвесторов в 1991-м году, давно устарели, деградировали и оказались никому не нужны. А коллективы в десятки тысяч сотрудников остались без работы, востребованной профессии и зарплаты.

Вспомните в этом контексте прославленный в былые времена «Южмаш», деградировавший от производства космической техники до сборки троллейбусов. Вполне возможно, что его ждет участь знаменитых столичных заводов, таких как «Большевик» или «Артем» - в прошлом передовые предприятия военно-промышленного комплекса страны, на базах которых работали научно-исследовательские лаборатории, превратились в торговые и офисные центры. А ведь в начале 90-х вокруг них ходили западные инвесторы… Власть тогда настаивала на сохранении ноу-хау и военных секретов, доступ к которым могли получить новые владельцы этих объектов. Позже, когда ничего сколько-нибудь эксклюзивного и секретного на этих заводах не осталось, чиновники не захотели продавать помещение «Большевика» японцам, намеревавшимся развернуть в его цехах пошив детской обуви. Помешали тогда несколько обстоятельств – необъяснимая вера в то, что каким-то образом все вскоре изменится и кому-то в мире снова понадобится массовое производство некачественных вооружений; чувство ложной гордости – дескать, строили пусковые системы для ракет – как же теперь кроссовки-то шить; понимание, что для управления современными автоматизированными линиями по пошиву одежды не нужно так много людей, сколько было трудоустроено на «Большевике». Итог печален: в ТРЦ, развернутом на промплощадке бывшего завода, работает не так уж много продавцов, а китайские кроссовки в тамошних бутиках стоят дороже, чем могли бы стоить отечественные производства «Большевика»…

…Как итог, Украина потеряла целые отрасли, составлявшие в конце 80-х основу ее экономического благополучия. Почти ничего не осталось от прославленных в былые времена авиастроения, ракетостроения, кораблестроения, станкостроения, производств бытовой техники и электроники. Мы скатились в сырьевую яму, на дне которой экономического роста ждать не стоит. Металлургия и химия на технологиях прошлого века больших доходов не принесут.

Фото УНИАН

В-третьих, пытаясь сохранить свою власть, украинские президенты и правительства занимались откровенным популизмом, отказываясь от «шоковых» реформ и растрачивая кредиты МВФ и международную помощь не на модернизацию страны, а на выплаты социальных пособий и пенсий, погашение долгов по зарплате работникам давно никому не нужных убыточных государственных предприятий, на удержание необоснованно низких тарифов ЖКХ, субсидии и т.п.

Читайте такжеМинистр финансов не исключает урезания бюджета в случае срыва сотрудничества с МВФ

В результате этого к 25-й годовщине независимости Украина пришла с тысячами граждан в прямом смысле ежедневно производящих убытки для экономики: сохранившиеся убыточные предприятия и шахты продолжают углублять долговую яму страны. К примеру, только экономически нерентабельные шахты, на ликвидацию которых нет политической воли, требуют на свое содержание более 200 миллионов гривен налогоплательщиков в год. Принцип – отсечь все тянущее на дно – до сих пор не используется. А ведь избавление от балласта сулит значительную экономию бюджетных средств, и все это – деньги налогоплательщиков. Оставшихся без работы нужно отправлять на курсы переквалификации, учить писать бизнес-планы и содействовать в открытии собственного дела. Где на это взять деньги? На это пойдет гораздо меньше, чем на содержание никому ненужных предприятий.

Однако, эту проблему государство по-прежнему предпочитает игнорировать. Вопрос – когда мы откажемся от нерентабельных, убыточных производств – продолжает стоять на повестке дня, и, даже несмотря на экономические трудности и войну, правительство отказывается давать на него ответ.

Вымывание денег налогоплательщиков в государственные финансовые ямы ведет к обнищанию страны в целом, следствие – коллапс социальной системы, медицинской сферы и сферы услуг (у нищих людей нет денег, чтобы тратить их в парикмахерской или ресторане, покупать медицинскую страховку и путешествовать). Замкнутый круг.

Время уходит

Украина годами получала помощь Запада на реформы экономики – всевозможные транши МВФ, Всемирного банка, ЕБРР... Это – миллиардные суммы. И что? Недавно ВБ заявил, что наша страна не способна распоряжаться выделенными средствами. Украина не в силах эффективно осваивать кредиты из-за забюрократизированности властей, коррупции и отсутствия гибкости, заявила старший менеджер портфеля проектов Всемирного банка в Украине Клавдия Максименко.

«Гибкость в принятии решений властями отсутствует, а переговоры, как правило, заканчиваются убеждением народных депутатов в том, что необходимые изменения не повлияют на их бизнес-интересы», — прямо говорит она.

На глазах мир меняется, и наши соседи, выходившие из коммунистического стойла с худшими исходными данными, давно перестали называться постсоветскими странами. А Украина остается слепым постсоветским государством, носящим унизительный титул «страна с развивающейся экономикой». И уже который год продолжает оставаться в рейтинге пяти самых несчастных экономик мира. Мы там на второй позиции, хуже обстоят дела только у Венесуэлы.

Война и угроза гибели государства как такового заставляет политиков и чиновников думать и действовать в правильном направлении – мы определились с европейским вектором наших устремлений, стали внедрять прозрачные электронные системы госзакупок, попытались ударить по коррупции электронным декларированием, начали отказываться от популистских тарифов ЖКХ и сокращать социальные расходы бюджета, внедряя, например, болезненную пенсионную реформу…

Да только вот все наши реформы чересчур смахивают на обертку, внутри которой – воздух. Подняв пенсионный возраст, не решились отменить спецпенсии для экс-чиновников и судей, взвинтив тарифы – заложили в бюджете гигантские расходы на субсидии, анонсировали, да не провели приватизацию, вроде как решили не тратить деньги на временно оккупированные территории, но все равно покупаем там по космическим ценам уголь, прогрессивная система госзакупок оказалась уязвимой для алчности руководителя госкорпорации, желающего купить у друга за деньги налогоплательщиков дорогущий «Мерседес», а на пути электронного декларирования костьми легли сладкоречивые антикоррупционеры…

Это – не субъективное брюзжание, нет. Это все прекрасно видят и чувствуют наши партнеры, утомившиеся слать украинским политикам сигналы и предупреждения и попросту приостановившие предоставление финансовой помощи нашей стране – даже согласованной в рамках ранее утвержденных программ.

И с учетом того, что каждая незавершенная реформа, каждое фиктивное улучшение, каждый симулякр государственной модернизации сейчас это – патрон в обойму соседа, мечтающего нас уничтожить, времени осталось не так много. Времени, чтобы создавать видимость изменений, вообще больше нет.

И об этом стоит помнить всем в 25-ю годовщину Независимости.

Нана Черная (УНИАН)

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь